«Спите спокойно, предки, Шуши снова стал армянским…»
В нём[Душман Вардан] удивительным и непостижимым образом сочетались простая, простоватая даже, несколько стеснительная манера общения в обычной жизни и какая-то эпическая, не из нашего времени и нашей действительности, дерзость и отвага в сочетании с редким хладнокровием в экстремальных и критических ситуациях.
В отличие от очень многих своих сверстников и соратников по оружию, он [Душман Вардан] вступил в Арцахскую войну уже закалённым и отлично подготовленным бойцом.
За спиной был афганский бесценный опыт советского десантника из под Кандагара. Оттуда же медаль “За боевые заслуги”. И из эпохи той, навсегда ушедшей страны, позывной “Душман”, Вардан Душман, Душман Вардан.
Так его звали, таким его знали, таким он запомнился и таким он вошел в славную летопись и бессмертный пантеон героев армянской национально-освободительной борьбы 90-х годов двадцатого века.
Еще задолго до начала широкомасштабных боевых действий, он по заданию отправляется в глубь России с важнейшей и казалось бы немыслимой, на грани безумного авантюризма, миссией.
Переправить в Армению, провезя через всю огромную страну с ее тогдашним неусыпным и тотальным контролем, большую партию оружия и боеприпасов для самообороны приграничья и Арцаха.
Не понятно до сих пор как, но он блестяще справился с этой задачей.
Потом несколько последних лет тлеющий конфликт разгорелся уже в настоящую войну.
С самого начала Вардан был на переднем крае этой войны: Ноемберян, Иджеван, Ерасхаван, Корниздор.
А за ними первые знаковые освобождения армянских населённых пунктов. Древнего арцахского села Тог и стратегически важного пригорода Степанакерта — Кркжана. Потом Малибейли, Гушчулар, Лесное…
И героическая оборона Каринтака. С тем самым легендарным боем в ночь с 25 на 26 января 1992 года и с разгромленным наголову врагом.
Освобождение Шуши стала осуществленной его заветной мечтой и сияющей победной вершиной в его недолгой военной биографии.
Сразу после того, как закончились бои в городе, друзья нашли его на почти уничтоженном, старинном армянском кладбище.
Он ходил среди уцелевших могил, кропил их, склонившись, вином и шептал:
— Спите спокойно, предки, Шуши снова стал армянским…
Вардан стоял у истоков создания Шушинского особого отдельного батальона и тогда же стал в нём его первым заместителем. Наверное с него и началась эта негласная традиция, когда замкомбаты в этом батальоне значили всегда не меньше, а порой и больше самого командира.
Наблюдая насколько поразительно органичным он был на войне, в условиях каждодневного военного быта и реалиях военной жизни, не верилось, что когда-нибудь однажды его может так просто и легко сразить прилетевший осколок снаряда, бомбы или настигнуть пуля вражеского снайпера.
Наверное, он сам понимал, чувствовал, а может даже и предчувствовал это.
“Меня пуля не берёт. Если и погибну, то только от предательской мины”, — однополчане не раз слышали от него, как оказалось, пророческие эти слова.
Пуля его не убила. Слепая, случайная мина на дороге стала причиной гибели Вардана и двух его товарищей, Армена Ерицяна и Араика Авакяна во время выполнения особого боевого задания 3 июля 1992 года в окрестностях арцахского села Мюришен.
Хотя, кто их разберёт, какая из мин случайная, а какая специальная. На войне, как на войне.
Солдатами, конечно, всегда становятся. Но иногда, редко, солдатами всё же рождаются.
Вардан Степанян был Воином по своему рождению. Воином по своему духу. И Воином по пройденному своему жизненному пути.
Такому невыносимо короткому, но удивительно осмысленному, осознанному, яркому и всегда живому.