Люди вышли не столько за Навального, сколько против существующих порядков — Сергей Скворцов
Комментарий первого секретаря ЦК КПСС Сергея Скворцова
В прошедшую субботу в нескольких десятках городов состоялись протестные акции, анонсированные как акции солидарности с Алексеем Навальным, арестованным по возвращении в Москву. Часть аналитиков считает их неудачными или даже провальными, другая часть – успешным началом. Как представляется, пока однозначно судить об этом рано, но кое-какие выводы можно сделать уже сегодня.
Начнём с того, что нынешние протесты действительно прямо связаны с задержанием и арестом Навального. Так вот, подобного поворота событий сам Навальный, по-видимому, не ожидал, в самолёте он уверенно заявлял журналистам, что никакого ареста не будет. Да и дальнейшее его поведение свидетельствует о том же. Так что версия о том, что он сознательно решил, невзирая на опасность, вернуться просто для того, чтобы исполнить некий нравственный долг, представляется мне несостоятельной.
Да, в жизни каждого общественного деятеля иногда бывают моменты, когда нужно делать какой-то нравственный выбор. У меня самого была такая ситуация, когда 3 октября 1993 года я направился в Дом Советов, которому угрожал штурм. Думаю, однако, что перед Навальным подобная дилемма сейчас не стояла. Сторонники вряд ли стали бы упрекать его в трусости, если бы он остался в Берлине, так что в основе его решения лежал определённый политический расчёт. Но какой?
Хочу ещё раз подтвердить своё мнение о том, что с точки зрения рейтинга у Навального не было острой необходимости возвращаться в Россию именно сейчас. В последние годы он работал почти исключительно дистанционно, практически не выезжая из Москвы и не слишком часто участвуя в каких-то публичных акциях. Поэтому, где он конкретно находится, в сущности, не имело значения. За счёт таких материалов, как фильм о геленджикском «дворце Путина», он всё равно поддерживал бы и даже поднимал свой рейтинг.
Так что рациональное объяснение здесь такое: на основании какой-то информации Навальный решил, что Трансфер или Транзит власти из-за обострения борьбы кланов или резкого ухудшения здоровья Первого лица состоится уже в самое ближайшее время. И вот тогда «лидер несистемной оппозиции» сможет попытаться использовать имеющуюся у него общественную (а теперь уже и внешнеполитическую) поддержку – в первую очередь путём проведения массовых акций. Дескать, пора уже приступать к последнему штурму.
Собственно, Навальный уже давно сотрудничает с некоторыми влиятельными кланами, которые через него сливали компромат на конкурентов. Более того, по мере роста его авторитета как политического деятеля это сотрудничество должно было только крепнуть и развиваться. Ну, а после истории с неудавшимся отравлением ситуация вообще резко изменилась. Судя по его рейтингу, Навальный стал одним из самых влиятельных политиков России, с ним встречаются руководители крупнейших государств, что в период турбулентного Трансфера или Транзита власти следует принимать во внимание всем заинтересованным сторонам. Есть даже сведения, что какие-то российские центры силы уже начали делать на него ставку как на будущего президента, который сможет договориться с Западом и открыть им доступ к «нажитым непосильным трудом» яхтам и виллам. Вполне возможно, что именно они и дали Алексею Анатольевичу некие гарантии безопасности, которые, увы, оказались невыполненными.
У меня нет информаторов в его штабе, поскольку Навальный вовсе не является нашим союзником. Поэтому с полной уверенностью я ничего утверждать не могу, но складывается впечатление, что решение о проведении акции 23 января было экспромтом; возможно, оно даже было принято под влиянием эмоций. В принципе кампанию не следовало начинать так рано. Тем не менее, раз уж власти по недомыслию предоставили подходящий повод, Навальный поспешил его использовать.
Каковы же итоги протестов 23 января? Сначала возьмём формальную сторону. Многие наблюдатели сообщают о где-то 100 тыс. участников по всей стране. В большинстве случаев число участников составляло от нескольких сотен до нескольких тысяч человек (как правило, одну-две тысячи). Больше было в северной столице (до 10 тысяч) и Екатеринбурге-Свердловске (порядка пяти). Но для областных центров это всё равно очень много – с учётом масштабов это равнозначно тому, что в Москве вышли бы десятки и сотни тысяч человек. В ряде городов ничего подобного никогда раньше не наблюдалось.
При этом со стороны штабов Навального организующее начало просматривалось довольно слабо. С одной стороны, времени на подготовку было совсем мало. С другой стороны, активисты Навального в регионах в основном были заранее задержаны властями. А в нескольких случаях достаточно многочисленные акции прошли там, где вообще нет его штабов. В итоге без должной координации протест 23 января зачастую носил полустихийный характер.
При этом, хотя триггером протеста действительно послужил арест Навального, большинство участников вряд ли можно отнести к его фанатам или даже сторонникам. Наиболее чётко это выразил участник одного тульского форума: «Люди вышли против беспредела власти, а не в поддержку Навального, зачем везде Навального приплетаете?». Подобное наблюдение подтверждают многие источники, Например, как пишет издание Udm Info, в Ижевске «Навального, который, находясь в “Матросской тишине”, и затеял сегодняшние акции, поминали не особенно часто: в самом начале и в конце».
Да, люди вышли не столько за Навального, сколько против существующих порядков. Их вывело на улицу ощущение социальной несправедливости и недовольство нынешней системой правления. Мы уже давно предсказывали, что накопившееся социальное напряжение будет прорываться то здесь, то там по самым различным поводам, и в прошлом году так и произошло. Коронавирус прервал этот процесс, вызвав общественную апатию, но сейчас всё возобновилось уже в более широких масштабах. При этом следует особо отметить массовые антипутинские настроения, повсеместно звучали лозунги «Путина – в отставку» и даже ещё более острые высказывания в его адрес. А собственно, как может быть иначе, если, даже по официальным данным, жизненный уровень населения снижается уже больше десяти лет и конца этому не видно? Естественно, люди возлагают за это ответственность на несменяемую власть.
Кто же выходил на акции протеста 23 января? Если брать по социальному признаку, это были в основном офисные работники, или, по Марксу, «торгово-конторский пролетариат». Если же судить по возрастной структуре, то здесь можно опираться на данные социологов, которые провели в Москве своеобразный экспресс-анализ. Больше половины участников – это публика 30-40 лет, ещё четверть – молодёжь от 18 до 30. Несмотря на лицемерные причитания казённых пропагандистов о недопустимости привлечения к «незаконным акциям» детей, особенно беспокоиться за них было незачем – несовершеннолетние, особенно в регионах, присутствовали в очень малом количестве (хотя именно они играли в футбол пресловутой каской омоновца).
В общем, для властей подобный возрастной состав не сулит ничего хорошего – они потеряли не только молодёжь, но и вполне состоявшихся людей ненамного старше, что тоже очень важно. Кроме того, социологи утверждают, что 42 процента протестующих раньше в подобных акциях не участвовали, т.е. потенциал протеста продолжает расти.
Теперь о реакции властей. Есть информация, что накануне силовики якобы провели в Москве совещание, на котором предложили местным властям проявлять некоторую сдержанность. Похоже, что это так, поскольку «несанкционированные акции» нигде в регионах массово не разгонялись. А вот меру сдержанности везде понимали по-своему. Где-то допускалось только стояние на месте, где-то – молчаливые «прогулки» без символики и лозунгов. Но были и другие примеры, когда, скажем, в Чите полицейские неожиданно построились и ушли, а в Ижевске (см. снимок вверху) местная администрация вообще допустила полноценную демонстрацию с флагами и проч., по пути следования которой гаишники перекрывали уличное движение. Как отмечала местная пресса, протестующие прошли по тем улицам, которые им для «законной» акции никогда бы не согласовали.
Тем не менее, нельзя говорить о какой-то особой либерализации – просто власти сменили тактику (возможно, используя опыт Хабаровска). Вместо разгонов они стали применять «точечные» задержания, причём на сей раз подобных «точек» оказалось очень много – более трёх тысяч, хотя иногда задержанных и отпускали без составления протокола.
В Москве, где протестующих было относительно немного — от пяти до десяти тысяч, — получилось несколько по-иному, хотя журналисты всё же считают, что силовики на этот раз действовали менее «жёстко», чем летом 2019 года. Менее, но всё равно очень «жёстко».
Впрочем, следует отметить один новый, ранее неслыханный момент. Появились сообщения о том, что Управление собственной безопасности МВД расследует случаи избиения протестующих силовиками в Москве. А в северной столице перед женщиной, которую какой-то негодяй в форме просто так, из садистских побуждений, пнул в живот, из-за чего она оказалась в реанимации, извинился не только он сам, но и целый полковник. Видимо, до кого-то «наверху», наконец, дошло, что подобные инциденты никак не укрепляют доверие к власти.
И последнее по порядку, но не по значению. Если раньше российский протест был исключительно мирным (хотя и «несанкционированным»), сейчас он начинает радикализироваться. Протестующие начинают оказывать силовикам сопротивление и даже иногда на них нападать.
В целом можно словами незабвенного Михаила Сергеевича сказать, что «процесс пошёл». Процесс, очень напоминающий «перестроечный». Тут и резкое падение авторитета власти, которая у многих вызывает лишь чувство озлобления, и резко возросшая общественная активность, которую не останавливает даже коронавирус. Тем не менее, вряд ли следует в ближайшее время ожидать новой Февральской революции.
С точки зрения политической логики еженедельные акции, к которым призывает штаб Навального, имеют смысл лишь тогда, когда возмущение масс дошло до предела, а система из-за внутренних противоречий находится на грани полного развала. Но, как мне кажется, до этого дело не дошло, и первоначальный успех вполне может оказаться фальстартом. Запас прочности у системы всё ещё есть.
А если он есть, то еженедельные выходы без какой-либо конкретной цели только измотают потенциальный актив. Мы уже предупреждали о подобных вещах прошлым летом, когда начались протесты в Хабаровске, и наш прогноз сбылся – они постепенно сошли практически на нет. Ещё более яркий пример – когда покойный Виктор Иванович Анпилов в 1992 году, в куда более острой ситуации. тоже собирал митинги с самой общей повесткой дня. Собирал даже не еженедельно, а через каждые две недели, но всё равно это было чересчур часто. Сначала просто грандиозные по своим масштабам, не меньше самых крупных акций на Болотной, они постепенно сошли на нет – не видя каких-то ощутимых результатов, люди просто устали ходить по кругу.
Что-то подобное может произойти и сейчас. С другой стороны, освобождение Навального хотя бы под домашний арест (если только власти способны на столь дальновидные действия) пока ещё может значительно разрядить обстановку – исчезнет конкретный повод для протеста.
Тем не менее, я не сомневаюсь, что если нынешняя протестная волна в ближайшее время схлынет, за ней придёт следующая – с Навальным или без Навального. Многолетнее падение жизненного уровня, всепроникающая коррупция, развал здравоохранения, образования, социальных служб, всей системы управления вызывают усиливающееся недовольство населения. Дело усугубляет пандемия коронавируса, подчёркивающая всю трагичность ситуации. Нынешняя система правления не в состоянии разрешить этих проблем, она нежизнеспособна. Рано или поздно ей придёт конец. И чем дольше власть будет тянуть с Трансфером, тем радикальнее окажутся предстоящие преобразования.
Контактные телефоны Всероссийского профсоюза работающих пенсионеров: (967)052-78-58, (967)145-55-44. Представитель профсоюза ведёт приём по пятницам с 14 до 18 часов в штабе Всероссийского офицерского собрания по адресу: г. Москва, 4-й Монетчиковый пер., д.7 (метро «Павелецкая»). Адрес электронной почты профсоюза [email protected].
