Журналисты-рэкетиры: как в Азербайджане работают схемы вымогательства через СМИ
В Азербайджане — стране с высоким уровнем коррупции и низким уровнем свободы прессы — часть людей, называющих себя журналистами, зарабатывают на жизнь обыкновенным вымогательством. При этом в черный список так называемых «рэкетирских» СМИ нередко попадают и нищие издания, которые при бездействии государственных органов помогают простым людям решать бытовые проблемы.
«Ко мне подходит завуч и говорит, что нужно собрать деньги. Я спрашиваю зачем. Да вот, мол, пришел еще один журналист», — рассказывает учитель географии в одной из бакинских школ.
Асиф (имя изменено по просьбе героя) работает там уже 15 лет. По его словам, три года назад к ним «повадился» журналист. Приходит раз в несколько месяцев; не вдаваясь в детали, говорит, что «произошел эксцесс какой-то, родители нажаловались», и требует деньги за молчание. Школа готова заплатить — лишь бы ее упоминание не всплыло в прессе.
«Я думаю, что он приходит как раз с целью взять деньги, а не написать, — считает Асиф. — Я говорил, не надо платить, давай полицию позовем». Но учителя боятся за свои места, говорит Асиф, боится и директор. Большая часть преподавателей скидываются по 10 манат (6 долларов), чтобы заплатить вымогателю.
Сам Асиф называет себя в школе «белой вороной», потому что не хочет участвовать в этом. В результате, по его словам, ему сократили академические часы и дали неудобное расписание уроков.
Менеджер Ахмед занимается организацией тематических мероприятий в ресторанах; два года назад запланированная вечеринка оказалась под угрозой после прихода полиции. Позже выяснилось, что в интернете появилась информация о связи этого мероприятия с наркотиками.
Ахмед позвонил владельцу сайта, и тот пообещал убрать материал за 300 манат (175 долларов). «Я сказал им, что это шантаж, и они исчезли, а через месяц сайт закрылся», — рассказывает Ахмед.
Как работает журналистский рэкет
Вымогателей, прикрывающихся журналистской работой, называют в Азербайджане журналистами-«рэкетирами». Работают они в основном в малотиражных газетах или на сайтах, публикующих «обличительные» статьи о чиновниках и предпринимателях.
Учет таких изданий ведет азербайджанский Совет Прессы — общественная организация, занимающаяся, согласно уставу, защитой свободы СМИ и улучшением стандартов профессии. Она ежегодно обновляет черный список СМИ, нарушающих, по мнению СП, законы и журналистскую этику. В прошлом году в нем было 91 издание.
Каждый год в Совет, по оценкам самой организации, приходят порядка 500 жалоб от граждан на различные СМИ. В 2008 году в структуре организации появилась специальная комиссия по противодействию рэкету.
«К нам приходили и просили деньги, мы отказались, и после этого о нас начали писать» — так стандартную жалобу описывает исполнительный секретарь Совета Шамсаддин Алиев, отмечая, что обращений становится все больше и больше с каждым годом.
Чтобы разобраться, члены Совета вызывают для общения обе стороны. В большинстве случаев речь идет о непроверенной информации, иногда — о злонамеренной клевете. Однажды, по словам Алиева, основанием для публикации была услышанная на рынке сплетня.
Основные жертвы журналистов-рэкетиров, говорит Алиев, — это мелкие и средние бизнесмены, а также мелкие чиновники и школы.
По словам журналиста Видади (имя изменено), знакомого с несколькими такими вымогателями, распространенная схема выглядит так: в газете публикуется анонс будущего «расследования», после чего экземпляры номера отправляются героям будущих публикации. Последние порой за тем сами ищут контактов с изданием, чтобы предложить деньги.
Бороться с явлением журналистского рэкета сложно: отдельного государственного регулятора СМИ в Азербайджане нет, министерство юстиции же отвечает за регистрацию только печатной прессы, но не сайтов.
Заблокировать ресурс можно через суд — но с заявлением должен обратиться сам пострадавший, что происходит редко. Чаще под блокировки в Азербайджане попадают оппозиционные и независимые СМИ, которые прокуратура подозревает в угрозе национальной безопасности.
Совет Прессы, который составляет «черный список», — это негосударственная организация, не имеющая реальных полномочий. В идеале этот перечень, как признается исполнительный секретарь СП Шамсаддин Алиев, должен способствовать общественному порицанию.
«Если вышло в газете, значит, правда»
Азербайджан занимает 152 из 180 мест в индексе восприятия коррупции и 166 из 180 в рейтинге свободы прессы.
В условиях отсутствия независимого контроля за работой государственных органов многие считают, что давать или брать взятки — наиболее простой способ решения своих проблем.
Люди готовы платить и обращаются за помощью уже после того, как вымогатели получили деньги, объясняет Шамсаддин Алиев. «Те наглеют, и через два месяца снова приходят за деньгами», — добавляет он.
Вторая причина — бедность. «Это люди, которые не нашли себя в других профессиях. Например, он инженер, не смог заработать. Идет, дает 50-60 манат, покупает домен и занимается, так сказать, журналистикой», — говорит Алиев.
«Кто-то из полиции пришел, кто-то учитель или бизнесмен, — вторит ему глава Совета Прессы, депутат Афлатун Амашов. — Они увидели, что есть прибыль, что нигде не работая, можно получать деньги». Еще одна причина этого явления, по его словам, — в убеждении людей в том, что «если это вышло в газете, значит это правда».
При этом в Азербайджане «нет фундаментальных возможностей для реальной работы СМИ», говорит правозащитник Расул Джафаров, ранее занимавшийся мониторингом СМИ в азербайджанском Институте свободы и безопасности репортеров. По его мнению, если бы эти сайты и газеты имели реальные шансы на получение рекламы, процент вымогателей бы резко снизился.
«А частные предприниматели знают ситуацию в стране, и они понимают, что если дать рекламу в СМИ по своему решению, у них могут возникнуть проблемы», — отмечает Джафаров.
Многие СМИ из черного списка «рэкетиров» отличают звучные названия, такие как «Журналист и закон», «Право гражданина», «Защитник народа», «Народный контроль». В перечне есть три названия со словом «коррупция» и восемь — со словом «закон». Часто у них на главной странице месяцами висят одни и те же материалы.
При этом разобраться, какие из них существуют исключительно с целью вымогательства, непросто, отмечают эксперты. И многие из фигурантов списка рэкетирами себя не считают.
«Коррупция и закон»
Издательство «Азербайджан» находится в невзрачном бетонном здании на проспекте Мятбуат, что с азербайджанского переводится как пресса. Внутри — ветхая советская отделка и старый скрипучий лифт. Неприятно пахнет туалетом и старой библиотекой.
Когда-то тут находились советские типографии и издательства. Сегодня здесь арендуют помещения более сотни частных газет, журналов и сайтов. Многие журналисты указывают именно на это здание как на «оплот журналистского рэкета».
В одной из комнат сидит Хураман Гулиева, основатель и главный редактор газеты Korrupsiya və qanun, или «Коррупция и закон». По ее словам, в журналистику она пришла в начале нулевых, а до этого работала школьным учителем.
Сейчас в ее газете, говорит Гулиева, работают только волонтеры, а живет оно исключительно на небольшие пожертвования. По 20-30 манат, по ее словам, добровольно присылают на адрес «Коррупции и закона» жалобщики.
Действительно, большая часть оригинальных материалов на сайте — это публикации, основанные на жалобах читателей. По словам Гулиевой, произвол чиновников и судов в Азербайджане привел к тому, что к журналистам обращаются, как в инстанцию, за помощью.
«Мы никаких чиновников не хвалим и не берем у них денег», — говорит Гулиева и сама переходит к разговору о «рэкете» и черном списке. Ее газету внесли в перечень в 2012 году. «Тогда были случаи, когда мои сотрудники занимались таким, но я у них забирала удостоверение, — рассказывает она. — Некоторые были нормальные, некоторых кто-то подучивал, и они занимались клеветой. Такие вещи были, да». При этом, по ее словам, узнав об этом, она немедленно увольняла таких сотрудников.
На сайте «Коррупции и закона» висит единственный баннер, где написано, что здесь можно оставлять рекламу. Гулиева утверждает, что специально рекламодателей не ищет — суммы, мол, с нее небольшие, зато придется платить дополнительные налоги. «Видишь эти тексты, жалобы, кто нам даст рекламу? — разворачивая газету, спрашивает она. — Смотрите, что я пишу, кто меня после такого финансировать будет?»
Помимо жалоб обычных граждан, на сайте есть и материалы, основанные на обвинениях различных чиновников в коррупции, в том числе взаимные. Некоторым публикациям при этом, размещенным на главной странице, уже несколько лет.
Через год после внесения «Коррупции и закона» в черный список Совет Прессы, по словам Гулиевой, предложил ей написать обращение с просьбой убрать издание из перечня. Гулиева отказалась — говорит, что сочла унизительным о чем-то просить СП.
Журналистика жалоб
В здании издательства к корреспонденту Би-би-си подбегает мужчина лет пятидесяти и настоятельно просит помочь с решением некого земельного вопроса. «Я хожу с жалобой в газеты, потому что государство моим делом не занимается, — говорит он. — Не знаю, помогут газеты или нет. Если вы можете помочь, приду к вам».
Такие жалобщики регулярно приходят и к редактору «Коррупции и закона». Одна из них — одинокая и безработная мать Сама Зардаблы. Она торопливо рассказывает историю о том, как ей с малолетним ребенком уже больше года как отключили электричество, а газ в ее дом не проведен. По ее словам, ей приписали долг в 650 манат (400 долларов), и она ходит по разным инстанциям, пытаясь доказать, что ничего не должна, пока ее ребенок вторую зиму прозябает в холоде.
По словам Хураман Гулиевой, иногда получается добиться справедливости — публикациями и журналистскими запросами. Бывает так, что человек сам пишет десятки жалоб, но успеха добивается лишь после обращения в газету.
Например, спустя месяц после прихода Самы в редакцию, ей наконец дали электричество. «Сейчас мы боремся за то, чтобы этой одинокой женщине дали нормальную квартиру, потому что она живет в нечеловеческих условиях, свет у нее есть, а газа нет», — говорит Гулиева.
Школьный учитель Шакир вместе с другими педагогами многократно жаловался на директора школы, которого обвиняли в грубости к учителям и злоупотреблении служебным положением.
«Мы жаловались во все инстанции от местного отделения министерства образования до администрации президента, — говорит он. — И только после того как Хураман стала освещать эту проблему, министерство образования заметило наши жалобы и сняло с должности директора». По словам Шакира, его удивило, что незнакомая женщина была готова им помочь «и ничего от нас не хотела взамен».
***
У этого есть и другая сторона — любая негативная информация может стоить мелкому чиновнику или управляющему рабочего места, даже если окажется неправдой.
«Я не думаю, что это проблема исключительно моей школы. Мне кажется, это такая общая атмосфера страха перед скандалом, когда, например, боятся ставить тройки школьнику, потому что у него отец журналист — вдруг он что-то напишет. У нас есть такой родитель», — рассказывает учитель географии Асиф.
«Директора и педагогов больше беспокоят не недостатки в школе, а ее репутация, и потому они предпочитают платить этим третьесортным газетам», — говорит он.
Тому журналисту коллеги Асифа заплатили сами, и вот уже год к нему с такими просьбами никто не обращается. По его мнению, ему просто перестали рассказывать.
«Ко мне теперь уже ни по каким денежным или общественным делам не подходят. Я думаю, они поняли что я человек пропащий», — говорит Асиф.
Иллюстрации Магеррама Зейналова/Би Би Си
