«Район, который называют «Южная Осетия», это никакая не Осетия – это центр Грузии» — Кикабидзе

Грузинский актер, певец, автор песен Вахтанг Кикабидзе – заслуженный артист Украины. В 2014 году он осудил аннексию Крыма и присутствие российских военных на Донбассе. Президента России Владимира Путина называет «политиком черной силы». Вахтанг Кикабидзе уже пять лет не гастролирует в России и не принимает российских наград.

Вахтанг Кикабидзе живет в частном доме, в престижном тбилисском районе Ваке. Застать его дома не так уж и просто. Несмотря на свой почтенный возраст (певцу 81 год), он довольно часто ездит на различные выступления и гастроли.

Корреспонденту Крым.Реалии удалось встретиться с Вахтангом Кикабидзе в его доме. Говорили много: об аннексии Крыма, о российской агрессии в Грузии и в Украине, о протестах в Тбилиси, о новоизбранном президенте Украины Владимире Зеленском и об отношении Вахтанга Кикабидзе к Украине.

– Вахтанг Константинович, после событий 2008 года (в августе 2008 года началась война между Россией и Грузией, после которой Россия признала «независимость» сепаратистских регионов Грузии Абхазии и Южной Осетии (Цхинвальский регион) – КР) вы называли Россию страной-агрессором, страной-оккупантом и отказывались туда ездить на гастроли. Почему так?

– Я и сегодня их так называю, ничего не изменилось. Вообще считаю, что это отвратительный сценарий Путина. Все политологи говорили, что у него мозги работали на восстановление Советского Союза. Но на нас, на грузинах, у него сломалась палка. Потом этот сценарий перешел в Молдову, потом куда-то еще и в Украину. Это чистой воды оккупация, интервенция. Самое отвратительное то, что недавно закрыли воздушную трассу в Грузию и отказались принимать грузинские вина. Такое ощущение, что Путин хочет поставить нас на колени, но люди не встанут. Ничего хорошего от них ждать нельзя. Я имею в виду не российский народ, народ ни при чем – я имею в виду Кремль и политику Кремля.

– Вы думаете, тогда ввод войск был сделан с целью унизить Грузию?

– Не совсем, большое предисловие было у этого всего. Район, который называют «Южная Осетия», это никакая не Осетия – это центр Грузии, который называется Самачабло. Там сейчас стоит забор, колючая проволока и через каждые 2-3 дня это заграждение по несколько метров передвигают вперед. Такая ползучая аннексия. Там живут люди. К примеру, кое-кто живет перед забором, а могила жены – уже на той стороне. Церковь – на той стороне, сады, земли, где они пахали, работали, тоже – на той стороне.

Россия почему-то думает, что Абхазия – это отдельная республика. Абхазия – это тоже регион Грузии, как Кахетия, как Имеретия. Я даже как-то об этом у Евгения Максимовича Примакова спросил (генерал КГБ, в 1991-1996 годах – глава Службы внешней разведки России, премьер-министр в правительстве Бориса Ельцина – КР). Я говорю: «Зачем России нужна эта Южная Осетия?» А он мне ответил: «Чтобы об Абхазии забыли». Ну мы так друг друга хорошо знали, он тбилисский. Кремль очень раздражает, когда их оккупантами называют, но это так, и никуда от этого не уйдешь.

Я Украину хорошо знаю, я год назад встречался с крымскими татарами. А на сегодняшний день их как будто не существует, о них вообще никто не говорит в России, а это их земля была.

– Многие говорят, что война на Донбассе случилась из-за того, что Путина никто не остановил в 2008 году. Вы с этим согласны?

– Я думаю, очень даже может быть. Очень может быть. Если бы Ангела Меркель и Николя Саркози поддержали вступление Грузии в НАТО (они же вдвоем выступили против) возможно, сейчас все по-другому было бы. Понимаете?

– Как вы думаете, почему мировое сообщество закрыло глаза на агрессию против Грузии?

– Потому что никто не хотел головной боли. Это мое личное мнение. Тем более, что Грузия – маленькая страна. Совсем другое дело – уже Украина. Она большая и количеством граждан, и территорией. Я думаю, они поняли, что ошибку допустили.

– Как вы думаете, почему Путин не стремится закончить войну на Донбассе? Почему он ее продолжает, в чем его цель?

– Я думаю, что он очень переживает, что он не в первых рядах среди государств, которые диктуют политику миру. Начав пугать всех, он снова выбрал неправильную позицию. Мировое сообщество его не испугается. Во-первых, технологии намного выше, во-вторых, все уже давным-давно по-другому. Такая большая страна, как Россия, богатая, с интересной историей, должна быть одной из лучших стран в мире. Имею в виду в отношении добра и добрососедства, а у них как-то все наоборот. Почему? Простые люди знают, что им все время вдалбливали в голову, как и мне в советское время, что самая отвратительная страна в мире – это капиталистическая Америка, Франция или Англия. Вот это у старшего поколения осталось в головах до сих пор. Мне смешно, когда смотрю телепередачи, а там снова все телеведущие и политологи в старом стиле разговаривают: «Вот если с нами!.. А мы сейчас им как!..».

– Владислав Сурков как-то сказал, что Южная Осетия «показала дорогу жизни» для Луганской и Донецкой областей. Я так понимаю, что Кремль использует тот же сценарий, что и в Грузии?

– Дело в том, что Абхазия и Южная Осетия очень маленькие, поэтому это совсем другой разговор. К тому же, украинцы – по своей натуре националисты, у них это сидит в крови. Они просто так руки вверх не поднимут и не сдадутся. Это надо понимать в том смысле, что сегодня аннексирован Крым и никто не знает, чем все закончится. То, что у нас будет только хуже, – мы, грузины, знаем. А с Украиной так шутить нельзя.

История Крыма, Абхазии и Южной Осетии схожи в том, что у нас все началось с призывов о помощи. В Крыму тоже говорили: «Помогите нам!», – вот им помогли.

– Можно было ли как-то заранее определить то, что произошло в 2014 году с Крымом?

– Я не удивился, потому что очень долго нас телевидение тренировало по этой теме. Но все равно я не мог долго поверить в это. Я вырос со знанием того, что Крым – это Украина. Хотя нам и рассказывали, что эту территорию Украине какой-то дедушка подарил. Ага, как Орджоникидзе в свое время наши территории отдавал (Григорий Орджоникидзе, советский государственный и партийный деятель, член Политбюро ЦК ВКП (б) – КР). Это чистой воды оккупация. Никакой исторической справедливости в этом нет. В России очень много граждан радуется, что Путин начинает оккупировать какие-то маленькие территории. Им нравится, что он – захватчик, а тех кому не нравится – таких очень мало.

– После так называемой «Гавриловской ночи» (протесты в Тбилиси 21 июня 2019 года после того как депутат Госдумы России Сергей Гаврилов открыл в Тбилиси сессию Межпарламентской ассамблеи православия, сидя в кресле спикера парламента Грузии – КР), вы как-то говорили, что были удивлены количеством молодежи на улицах столицы. Почему так много людей вышли на протесты?

– Это произошло абсолютно стихийно. Я такого количества молодежи не видел никогда. Сейчас власти надеются, что митингующие разойдутся, но они не разойдутся, пока не будет выполнено последнее требование. Нужно, чтобы убрали с поста министра МВД Георгия Гахариа.

А началось все с того, что человек, который в свое время поддерживал отторжение Абхазии и Южной Осетии, сел в кресло спикера грузинского парламента. Этого человека знают по фамилии Гаврилов, он депутат и православный коммунист. А молодежь знает, что в сорока километрах от города уже стоят заграждения и граница. И молодежь правильно сделала, что вышла на улицы. Если бы мне было 20-30-40 лет, я бы тоже там стоял с утра до вечера. Все вышли, мой старший внук тоже там.

– Против чего было направлено общественное возмущение – против российской политики или правительства Грузии?

– Из-за того, что Гаврилов там был. Он же не сам пришел в парламент и сел в кресло. Его же кто-то туда пригласил.

Я слушал выступление этого Гаврилова, он говорил, что им пообещали, что примут на высшем уровне. Кто обещал? Я? Нет! Правительство! У меня ощущение, что наше правительство, наш парламент пророссийский, потому что это чувствуется.

– Бидзин Иванишвили много лет проработал в российском «Газпроме», а сейчас возглавляет правящую партию «Грузинская мечта». Вам не кажется, что здесь больше интересов России чем интересов Грузии?

– Как только он приехал в Грузию, я супруге так и сказал. Я его называю (не хочу никого оскорбить) «директор грузинского парламента».

– Как вы объясняете, что после Революции роз, после всех попыток поставить Грузию на демократический путь, народ так спокойно отнесся к пророссийской политике?

– Потому что он начал проводить тихую, доскональную и медленную политику. Он раздробил общество на две части, одна сторона – это его люди, которым он дал работу, а вторая половина – те, кто его не любит и ругает.

– Как вы думаете, это следствие внешнего влияния или внутренней политики? Почему происходит такой упадок?

– Я думаю, что это специально делается. Я для себя такой вывод сделал, что хотят нас довести до такого положения, чтобы мы сами Россию попросили: «Помогите нам!».

– После июльских событий в Тбилиси как в Грузии относятся к российским туристам?

– Замечательно! Грузия – очень гостеприимная страна. Это наш минус. Очень много русскоязычных жило и живет здесь до сих пор. В Грузии к народу России относятся хорошо, а вот к политике Кремля – очень плохо.

– Как в Грузии сейчас относятся к Сталину и Берии?

– Я бы сказал, что даже девяносто процентов старшего поколения относятся к ним очень плохо, а о молодежи и разговора быть не может. Они знают, что он для своей родины сделал все, что мог плохое. А в России – наоборот. В свое время я как-то слышал, как Путин сказал, что надо уважать Сталина. Ему нравится вот такой лидер.

– Какие из бывших советских республик дальше всех ушли, оторвались от советского прошлого?

– Прибалтика! Больше ни о ком не могу так сказать. Многие хотят, но это прошлое на них давит. Чем это закончится – никто не знает.

– Как вы видите будущие отношения между Грузией и Россией? Возможно ли национальное примирение?

– Если правительство сменится – конечно, возможно. В России к власти должна прийти свежая кровь, тогда все будет по-другому.

Что мне понравилось в Украине, так это то, что Зеленский победил. Дай бог, чтобы у него все удалось, я его хорошо знаю. Свежая кровь уже видела, в каком «г…» они жили, я имею в виду людей до 40 лет. И именно поэтому они другую уже политику будут проводить. Если же свежая кровь не придет, а придет старшее поколение, которое уже было у власти, – тогда это мертвый номер. Россия – очень интересная страна, ее можно на руках носить, гордиться ею, но Кремль делает все для того, чтобы все их ругали, плевались на них и никто не хотел с ними общаться. Это страшная вещь.

У меня есть две концертные программы на русском языке и еще одна грузинская. Когда мне очень «приспичит» спеть по-русски, я еду в Украину и там пою. Удовольствие получают все – и я, и зрители.

– Какими вы видите сегодняшние отношения Грузии и Украины?

– Недавно пришли в гости восемь молодых парней (а ко мне очень часто приходят какие-то незнакомые люди) и привезли мне в подарок четырехметровый украинский флаг. Это оказались летчики. Сидели, говорили, немного выпили. У Грузии и Украины очень древние корни дружбы. Меня там принимают как на второй родине. Я очень люблю украинцев. И один из парней меня спросил, помню ли я свой первый визит в Украину. Я рассказал, что молодой тогда был, вошел в гостиницу и не успел поставить чемоданы, как раздался стук, в дверь вошел официант и говорит: «Вахтанг, это вам от менеджера отеля». У него на подносе лежали хреновуха, чесночок и маленькая пампушка. Я так обрадовался, принял угощения и сказал: «Ваше здоровье!». Украина – это очень близкая страна.

Я хочу единственное сказать, что страна большая, у нее может все хорошо состояться, если народ и правительство будут на одной букве, на одной ноте. Я надеюсь, что Зеленский это понимает и, наверное, постепенно контакт этот наладит.

– Вы знакомы с ним лично? Какое он производит впечатление?

– Очень хорошее впечатление, очень! Интеллигентный, образованный, с юмором, хороший актер. Слышал, говорили: «Комедиант пришел», – а Рейган – один из лучших президентов мирового масштаба, тоже был актером. Актер – это образованный человек. Должен быть, во всяком случае таким.

– Что изменилось в Грузии за последние 10 лет?

– В плохую сторону изменился вид города (Тбилиси – КР), потому что невпопад начали строить огромные многоэтажные дома – это отвратительное зрелище. А из хорошего – самое главное, что осталось добрососедство и любовь к гостю. Если это пропадет, то грош нам цена, тогда это уже будет неинтересная страна.

Также изменилось то, что молодежь начала мыслить по-другому. Она поняла, что белое – это белое, а черное – это черное. И это главное! Мы-то что? Мы уже старые люди, мне уже 81 год, я даже им советы не даю, неудобно.

– Вам приходилось бывать в последнее время в Крыму, отдыхать или концертировать?

– Нет, последний раз я был в Керчи еще до аннексии. У меня там отец погиб. Я около 30 городов объездил в Украине, но там не был.

– Как часто вы бываете в Украине?

– Очень часто, вот сейчас в Одессу собираюсь ехать. Потом у меня – Харьков, Днепр и еще четыре города. До этого мы уже три раза ездили по десяти городам. Организовывал «95 квартал» – я через эту «контору» Зеленского знаю. Это еще когда он о политике и не мечтал.

– Как вы относитесь к тому, что в России, в прессе вас часто критикуют?

– Знаю! Я не обращаю на это внимания. Если критикуют – значит, ты что-то из себя представляешь, я так понимаю. Один актер мне сказал: «На меня сделали пародию», – а я говорю: «Значит, ты хороший актер, значит, ты – узнаваемое лицо, иначе не делали бы, правда».

Когда я отказался от ордена, очень много моих знакомых – российских артистов – писали в интернете обо мне гадости. А потом уже мне в лицо они говорили: «Это не я написал, а вместо меня кто-то подписался». А я говорю: «Ну и слава богу, если не ты написал».

– Вы сыграли много ролей, какую роль считаете самой удачной?

– «Не горюй» – фильм-классика, «Мимино», хотя я не знаю, много было.

– А неудачные роли были?

– Нет, как ни странно, не было неудачных. Я немного играл, в основном, отказывался от приглашений, потому что у меня была главная работа – эстрада. Я не мог постоянно сниматься.

– Как у вас самочувствие?

– Самочувствие очень хреновое. У меня уже шестой год с почками проблемы, я на диализе. Когда я еду на концерты – один день проеду, другой – лежу, лечусь.

– Вы счастливы?

– Я? Очень!